Несмотря на то, что оборот Uber за прошлый год достиг $20 млрд, компания все ещё теряет по почти $3 млрд в год, так что возможность привлекать миллиарды долларов инвестиций является для нее жизненно необходимой. Сейчас Uber находится на важнейшей развилке, а будущее компании меняющей мир транспорта зависит от того, сможет ли повзрослеть ее 40-летний основатель.
В апреле стало известно об очередном секретном инструменте Uber под названием Hell, который позволял компании следить за автомобилями стартапа Lyft. Lyft — главный конкурент Uber на родном американском рынке,который на фоне непрекращающихся проблем конкурента, поднимает раунд за раундом и уже привлёк более $2,5 млрд. Глобально конкурировать с Uber с такими «небольшими» инвестициями (в истории были единицы стартапов привлекших больше средств) было бы сложно, но Lyft в силу фокуса на американском рынке уже начинает представлять серьёзную угрозу для Uber. Китаю Uber уже проиграл, а во многих других регионах компании серьёзно противостоят локальные игроки: от Яндекса с его трафиком и брендом в России, до Go-Jek в Индонезии, фокусирующейся на перевозках людей на мотобайках и недавно привлекшей очередной раунд в $1,2 млрд. Но как Uber уже не раз показывал, в конкурентной борьбе все средства хороши. И здесь изобретательность «самого-самого» (по множеству критериев – от оценки до темпов роста) стартапа не перестает удивлять.
Еще в 2014 стало известно о практике спам-заказов со стороны сотрудников Uber — те таким образом пытались «завалить» сервисы конкурентов, Gett и Lyft. Но если тогда все больше походило на ребячество (заказы размещали сами сотрудники Uber), то теперь, спустя три года и многие миллиарды долларов инвестиций, компания явно перешла на следующий уровень в вопросах работы с конкурентами. Автоматизация позволила Hell заводить в систему Lyft сразу большое количество фейковых аккаунтов. Сопоставление месторасположения автомобилей конкурирующего сервиса с данными о локации своих авто позволили Uber идентифицировать своих водителей, работающих в том числе и на Lyft. Это в свою очередь дало Uber возможность мотивировать «колеблющихся» водителей, переманивая их на свою сторону.
Сбор данных в онлайне всегда был скользкой темой для интернет компаний. Google тоже читает вашу почту на Gmail, чтобы показывать наиболее эффективную (то есть ту, которая дает Google максимальный доход) рекламу, а назойливые ретаргетинговые баннеры ещё долго могут преследовать посетителей онлайн-магазинов. Эту стадию Uber уже прошел, когда недавно компания объявила, что теперь будет собирать данные о перемещении пользователя в течение вплоть до пяти минут после окончания поездки. Но в случае с Hell действия Uber скорее уже напоминают промышленный шпионаж.
Ни для кого не секрет, что Hell – это лишь верхушка айсберга. Вообще говоря, Uber исторически нравятся необычные говорящие имена для своих внутренних сервисов. Но сам набор возможностей таких продуктов всегда примерно похож и вращается вокруг наличия «большого брата». Причём у самого брата есть и лицо – им заслуженно является основатель Uber, Трэвис Каланик. Началось все несколько лет назад, когда миру стало известно о существовании внутреннего инструмента, дающего сотрудникам права доступа к личным данным пользователей. Наверное, были и легитимные случаи его применения, но по факту инструмент использовался для слежки за всеми подряд — от бывших девушек и журналистов до политиков и знаменитостей. Сама программа имела говорящее название полностью в стиле Uber — God View. После попадания информации о God View в прессу и последовавшего скандала с расследованием, компания заявила об искоренении порочной практики. Правда позже выяснилось, что инструмент был переименован в Heaven View, и сотрудники так и продолжили его использование.
Компания, к тому же, является лидером по автоматизации лобби. Компания создавала скрипты, позволяющие автоматически голосовать за Uber во всевозможных опросах, посылать письма с поддержкой сервиса и иными способами создавать видимость массовой поддержки сервиса. Апофеозом стала борьба Uber против мэра Нью-Йорка Билла де Бласио в 2015 году. В ответ на инициативу мэра ограничить количество машин Uber в городе компания добавила новый раздел в приложение с названием «de Blasio», где пассажиры могли видеть увеличенное время подачи авто — таким бы был период подачи машины, будь принята одна из инициатив мэра. Пользователи, кроме того, могли в пару кликов отправить письма с поддержкой Uber. Видимо, иметь персональный «tab» в одном из самых популярных приложений де Бласио не захотел — и в итоге сдался.
В апреле же 2017 года стало известно, что компания годами подменяла содержание своего приложения для своих врагов. А такими агрессивно ведущий себя Uber начал обрастать с самого начала своей деятельности. Как правило, ими становились официальные лица, ответственные за выявление нарушений законов о деятельности такси. Для тегирования неугодных клиентов компания использовала программу под названием Greyball, которая активно использовалась с 2014 года для вещей вроде блокирования функции заказа для полицейских и чиновников, препятствующих деятельности компании.
Вообще, если читать новости об Uber, то сложно не обратить внимание на зашкаливающее количество скандалов. Только с начала этого года среди них — и сексуальные домогательства, и вовлечение в работу администрации Трампа (от чего Каланику впоследствии пришлось отказаться, когда сеть заполнил хэштэг #DeleteUber), обвинения в краже торговых секретов и нарушениях патентов по беспилотным автомобилям (что может серьезно помешать долгосрочным планам Uber), корпоративные походы в эскорт-бары и многое другое. Достаточно сказать, что в сети появляются списки покинувших компанию топ-менеджеров – новости об этом выходят еженедельно, уследить за всеми перестановками людям со стороны уже становится сложно.
Несмотря на все происходящее, инвесторы поддерживают Каланика. Член совета директоров Uber, Арианна Хаффингтон, основательница The Huffington Post, считает, что Каланик быстро меняется и заслуживает полного доверия. Увольнение Каланика, по утверждениям Хаффингтон, никогда не обсуждалось. Сам Каланик при этом кается в своих грехах и публично заявляет, что пришло время ему повзрослеть.
Как в свое время совет директоров удачно подобрал к молодому Марку Цукербергу опытного напарника — СОО (а по факту — управляющего директора) Шерил Сэндберг, так же сейчас совет директоров Uber ищет в помощь Каланику «второго пилота». Правда у Каланика до марта 2017 года уже был помощник в лице президента компании Джеффа Джонса. Пробыв на посту всего шесть месяцев, Джонс решил покинуть компанию, назвав корпоративную культуру и подход к управлению главными причинами своего ухода. На посту президента Джонс, отвечавший до этого за маркетинг во втором по размеру ритейлере в США — Target, столкнулся с противодействием сотрудников Uber, привыкших работать под управлением Каланика. Корпоративная культура Uber строится вокруг подхода «победа любой ценой» и «корпоративный» Джонс не смог в нее вписаться.
Uber в целом славится культурой, ставящей результаты компании превыше всего. Это хорошо работает для достижения краткосрочных целей, но для компании, теряющей миллиарды долларов, не думать о более долгосрочном будущем -непозволительная роскошь. Не учитывая интересы своих собственных сотрудников, Uber создал токсичную культуру, слабо подходящую для большей части опытных корпоративных управленцев, которые сейчас так нужны компании. Есть и прямые потери — например, отток 200 000 — 500 000 пользователей после номинации Каланика в советники Трампа или нежелание водителей присоединяться к сервису после того, как в сеть была выложена перепалка Каланика с одним из таксистов.
Несколько лет назад старший вице-президент Uber озвучил идею выделения миллиона долларов для найма специальных сотрудников, которые бы копали компромат на журналистов, плохо пишущих про Uber. После последовавшего скандала компания решила, что ей необходимо обзавестись корпоративными ценностями. В итоге в 2015 году, после шести лет на рынке, Uber наконец представил свои ценности. Каланик заявил, что сотни часов были потрачены на проработку философии компании и со сцены представил свое видение. Ценности самого дорогого стартапа в истории содержали, по сути, ничего не значащие фразы вроде «always be hustlin», «make magic» или «superpumped». Очевидное стало явным — корпоративная культура Uber неразрывно связана с личностью самого Каланика.
Жесткий подход Каланика был жизненно необходим компании в начале ее становления, когда Uber сначала выходил на новый рынок, а уже потом думал как соответствовать его правилам. Но теперь это начинает играть с компанией злую шутку, когда регуляторы по всему миру начинают и выигрывают суды против Uber. Так, в родной Калифорнии компании уже пришлось заплатить год назад $100 млн, чтобы закрыть дела по коллективным искам водителей. А недавно о запрете Uber объявили в Италии. Но ещё хуже для компании возможное решение верховного суда ЕС, которое тот должен принять грядущей осенью: об отнесении Uber к транспортным компаниям. Uber настаивает, что её сервис — только посредник ежду водителями и пассажирами. Но все же сложно не называть компанию транспортным сервисом, если она даёт работу 1,5 млн. людей и помогает совершать миллионы поездок в день. И судя по предварительным выводам комиссии, отстоять свою позицию Uber будет очень сложно.
Можно много говорить о коммерческом успехе Uber, о рекордных инвестициях, которые не поднимал (и вряд ли скоро поднимет) ни один стартап в истории. Но низкие этические стандарты компании резко выделяются на фоне других знаковых технологических игроков современности. Согласно недавнем опросу среди сотрудников технологических компаний, в вопросах корпоративной культуры Uber значительно отстает от других знаковых стартапов, включая Airbnb, Pinterest и Dropbox. Не считаясь с мнением своих сотрудников, Uber вынужден перемалывать кадры в поисках тех, кто сможет работать в компании пропитанной духом своего основателя. Такая тактика может работать какое-то время, но в игре, где ставки исчисляются миллиардами долларов, терпение инвесторов может быстро иссякнуть.
Несмотря на то, что оборот Uber за прошлый год достиг $20 млрд, компания все ещё теряет по почти $3 млрд. в год, так что возможность привлекать миллиарды является жизненно необходимой. А последние «русские» раунды компании показывают, что опций для поднятия денег становится все меньше. Более того, последние сделки показывают, что цена Uber на вторичном рынке уже скорее ближе к $50 млрд, что уже сравнимо с оценкой китайского конкурента — Didier Chuxing, привлекшего недавно рекордный венчурный раунд в $5 млрд и уже серьёзно обсуждающего его международную экспансию. В таких условиях нормальной реакцией инвесторов было бы вынесение на рассмотрение вопроса об увольнении звездного СЕО. Практика увольнения основателей-руководителей не является чем-то необычным. СЕО обычно увольняют или за плохие результаты или потерю доверия. Только за последнее время руководителей лишились такие знаковые технологические стартапы, как Oculus, Nest и Zenefits. А история помнит случаи и Apple, и Groupon, и многих других. Причём обычно для увольнения достаточно и малой доли того, что происходит в Uber. Правда по статистике увольнение руководителей работает не самым лучшим образом. Тут достаточно вспомнить Yahoo — у символа зари интернета за жизнь было шесть СЕО и все они были уволены, включая основателя Джерри Янга.
Как бы то ни было, даже реши акционеры Uber, что им больше не по пути с Калаником, сделать они все-равно ничего не могут. Единственный кто может уволить Каланика, — лишь он сам. Так называемые суперголосующие акции дают Каланику непропорциональные права, позволяя контролировать ключевые решения в компании.
Говорят, что в свое время совет директоров Amazon не смог уволить своего основателя. В Amazon Джефф Безос (которым восхищается Каланик) создал «брутальную» культуру, с которой многие сравнивают происходящее в Uber. И несмотря на все свои перегибы, Amazon сейчас является одной из сильнейших компаний, которой пророчат капитализацию в $1 трлн. Сумеет ли Каланик повторить путь, пройденный Безосом? Покажет только время. Ясно одно: сейчас Uber находится на важнейшей развилке, а будущее компании меняющей мир транспорта зависит от того, сможет ли повзрослеть ее 40-летний основатель.
