Твербуль, Пампуш, Теплак, Курок и Полстакана. Это не беспорядочный набор кличек — а тайный язык московских улиц. Его описание не найдёшь ни в одном словаре, зато все коренные москвичи или те, кто живёт в столице уже не первый год, язык этот и так понимают..Родившийся на стыке топонимики и филологии, он вобрал в себя и историю, и литературу, и даже музыку.
Если бы московский топонимический сленг вдруг признали официальным языком, то наша жизнь стала бы гораздо увлекательней. И началась бы эта веселая история высоко над землей. «Уважаемые пассажиры! Через несколько минут наш самолет совершит посадку в Домике. Тех, кто следует транзитом через Внучку, встретят на специальной стойке. Остальных аэроэкспресс доставит до Павлика!»
Добравшись до Павлика, самое время поехать в центр: «Мне на Твербуль, пожалуйста. Туда, где Пампуш».
Повезло с таксистом. Знает, куда ехать. Твербуль — это ж Тверской бульвар, а Пампуш — памятник Пушкину.
«Чуковский в свое время цитировал двустишие: «На Твербуле у Пампуша ждёт меня милёнок Груша», — рассказывает директор института лингвистики РГГУ Максим Кронгауз.
Владимир Вишневский — коренной москвич. Путешествовать с ним по столице одно удовольствие. Тайный код сленговой топонимики Вишневский знает прекрасно. Калининский проспект, он же — Новый Арбат, со знаменитой Метлой — «Метелицей» и прочими легендарными заведениями.
Согласно альтернативной — сленговой — карте метро, Красногвардейская — это Краснуха, Бирюлёво — Беверли, Бабушкинская — Бабка, Белорусская — Белка. Спрашивается, какая связь?! Между метро и хвостатым животным? Может, она пассажирам является? Специалисты говорят, народу виднее. А виноваты во всем таксисты.
«Жаргон таксистов передается клиентам. Поэтому возникают такие названия, как Шарик — для Шеремьетьево, Внучка — для Внуково, менее распространённое для Домодедово — Дед, Детка или Домик иногда. Курок — Курский вокзал, таксисты — это своего рода хозяева города», — говорит Максим Кронгауз
Если предположить, что переименовывают московские достопримечательности именно таксисты, то среди них — сплошь романтики, поэты и сатирики. Только человек с тонкой душевной организацией мог назвать здание академии наук Медный лоб, недостроенный небоскреб на Вернадского — Синий зуб, дом-корабль — Титаник, Памятник Гагарину — Штопор и Терминатор.
Приживутся ли новые названия памятников и площадей, появятся ли на картах и домах? Сложно сказать. Но конкурировать с Сивцевым Вражком, Воздвиженкой или Остоженкой бессмысленно.
Хорошо всё-таки, что топонимический сленг по большей части остаётся неофициальным. При таких проверенных временем названиях.
